Новые владельцы должны быть заинтересованы в отсутствии перебоев в энергоснабжении региона.
Сбои в работе Мангистауского атомного энергокомбината (МАЭК) нанесли существенный урон по энергоснабжению западного энергоузла Казахстана. Ввиду наличия там большого числа стратегических активов для экономики страны и, прежде всего, нефтегазовых активов масштабы последствий уже превысили круглую сумму в более чем 1 млрд долларов. Какое системное решение нужно принять для нивелирования таких угроз в будущем? Одно из наиболее логичных – передать проблемный энергообъект «КазМунайГазу» или в «Самрук-Казына». Какие причины «за» и «против» у такого решения проблемы, и был посвящен очередной выпуск программы «Байдильдинов.Нефть» в эфире телеканала Atameken Business.
В программе мы поговорим, что можно сделать с этой ситуацией с МАЭК, почему он ломается, почему постоянные аварии, уже вторая авария за это лето, и оценим ущерб для нефтегазовой отрасли, потому что в первую очередь от этой ситуации страдает нефтянка. Чем эта ситуация отличается от июльской, притом что в середине июля правительство выделяло из резерва почти 5 млрд тенге на ремонт данной станции. Оценить масштаб можно только в цифрах без эмоций, в июле почти в три раза сократилась переработка нефти на 55 тысяч тонн в сутки и почти на 23% падала добыча нефти, с 250-260 тысяч тонн до 200 тысяч тонн в сутки. Это довольно существенное падение.
С 1999 года МАЭК работает на природном газе. Такой парадокс: нефтяники дают природный газ на МАЭК, взамен должны получать электроэнергию, но они ее не получают и страдает нефтедобыча. Один из вопросов: почему у нефтяников нет собственной генерации электроэнергии. Происходящие события являются форс-мажором, на мой взгляд, режим ЧС можно было объявлять еще тогда, когда было известно, что в некоторых районах области не было электроэнергии в течение трех дней. По факту в районах города и близлежащих населенных пунктах электроэнергию отключали не на 3 часа по графику, размещенному на официальных ресурсах, отключение доходили до 7 часов. Понятно, что данный график условный, и, в принципе, он выбивается. Когда авария закончится и ее ликвидируют, что будет потом, не сломаются ли данные ТЭЦ еще раз. На эти вопросы, наверное, сейчас никто не сможет ответить.
Если посмотреть на цифры МАЭК, то в кавычках их можно назвать смешными. Активы на конец 2002 года составляли 39 млрд тенге, краткосрочные активы – 12 млрд тенге, краткосрочные обязательства – 24 млрд тенге, что почти больше на 9 млрд тенге, чем краткосрочные активы. Выручка от реализации в 2022 году была 64,5 млрд тенге, убыток – 3,3 млрд тенге. В принципе, если краткосрочные обязательства больше, чем краткосрочные активы, и компания генерирует стабильный убыток, этой компании можно объявлять дефолт, потому что компания никогда не выплатит те долги, которые у нее есть, если только не перевести часть этих краткосрочных обязательств в долгосрочные кредиты. И это характерно сегодня не только для Мангистау, если сегодня в Казахстане взять любую ТЭЦ, тарифы убыточные – это раз, куда тратятся деньги и с какой эффективностью – это уже вопрос не к нам, это уже должны ответить другие органы, потому что у нефтяников много вопросов, что происходит и почему отрасль страдает. Если посмотреть на показатели по регулируемым услугам, данные за первое полугодие.
Почему эти цифры называю смешными? В середине июля правительство выделяло на МАЭК 4,9 млрд тенге. Это 10-11 млн долларов. Для нефтянки данная сумма является очень маленькой, притом что, наверняка, у нас идет на МАЭК по ценам ниже рыночных, возможно, даже ниже себестоимости, потому что есть социальные обязательства. Если посмотреть на график показателей среднесуточной добычи в Казахстане, на пике выдаем 250 тысяч тонн – это было 2 июля. Потом случилась ситуация на МАЭК – первая крупная авария в этом году, и добыча начинает падать: 218,9 тысячи тонн, 4 июля падает до 200 тысяч тонн в сутки. К августу начинает плавно восстанавливаться, но с 10 августа опять начинает падать с 230 тысяч тонн в сутки – это 1,6 млн баррелей, до почти 1,5 млн баррелей в сутки. То есть за это время мы потеряли в добыче почти 200 тысяч баррелей в сутки. Если брать показатель пика, то мы потеряли почти 300 тысяч баррелей в сутки. Что такое 300 тысяч баррелей в сутки? Если умножим на среднюю цену 80 долларов за баррель – 24 млн долларов в день теряет нефтегазовая отрасль конкретно сейчас.
Представьте, 10-11 млн долларов нужно было МАЭК для того, чтобы станцию отремонтировали, при этом здесь потери больше 20 млн долларов в день. Это несоизмеримые суммы, поэтому я говорю, что эта цифра смешная для нефтянки. Нефтяники могли бы и скинуться и дать эти деньги МАЭК, авансировать в виде потребления электроэнергии, допустим, за год-два вперед. МАЭК отремонтировали бы, а нефтяники продолжали заниматься своей профильной деятельностью, не вникая в вопрос, почему у них нет энергии. Что происходит сейчас? «КазМунайГаз» и дочерние компании потеряли 42 млрд тенге из-за отключения электроэнергии. Это измеряется в тысячах тонн по группе в целом. Это большой урон по недополученной прибыли, по убыткам.
К примеру, даже если мы разрабатываем месторождения и у нас есть собственная генерация энергии, мы вроде бы энергонезависимы, но на самом деле, чтобы передать нефть или природный газ, в любом случае у транспортирующих компаний, у нефтепроводов, газопроводов должна быть энергия для этого. Какое-то время они могут работать на резерве, но в любом случае показатели будут меньше, потому что перекачивать нефть газ и так далее нужны компрессоры, насосы, не забываем про технику безопасности, и в любом случае вся отрасль сейчас страдает от этого. Более того, есть сфера, которую не видно на первый взгляд, но если добыча падает на месторождении, то потребуются время и деньги, чтобы ее восстановить. Падает давление в пласте, и для того, чтобы это давление образовалось, нужна работа станций, скважин, химия, для того чтобы восстановить баланс, и на это требуется время. Период восстановления может длиться полгода или год, на это требуются деньги, ресурсы, подрядные работы. А если нет электричества или оно подается на нефтяные предприятия с перебоями, то, естественно, и сервисные работы будут отложены, будут не успевать что-то сделать до прихода холодов. Это опять-таки в будущем скажется на стабильной работе.
Представьте, потеряли не менее 20 млн долларов в сутки. Это совокупная недополученная выручка в целом нефтяных компаний и бюджета. Если взять среднесуточную добычу с конца июня за июль, август до сентября, когда глава государства будет обращаться с посланием, и убытки в целом для экономики и других сфер будут в районе миллиарда долларов, а может, даже больше. Возможно, миллиард звучит непонятно, 4,5 млрд тенге стоит строительство одной школы на 1200 мест. Миллиард долларов, который мы потеряли, это 100 школ, которые можно было построить. И большинство проблем региона можно было решить просто стабильной работой МАЭК.
Что происходит. МАЭК ограничивает подачу электроэнергии. Социальная повестка такова, что в первую очередь необходимо обеспечить социальные объекты, а промышленность и нефтянка страдают. Сейчас, если не ошибаюсь, на нефтегазовые компании снизилась поставка электроэнергии на 70%.
Какие вопросы, которые я сформулировал в своей аналитике? Западно-Казахстанская область, Актобе не могут принять импорт электроэнергии из России в том объеме, который нужен. То есть, если в России сейчас есть профицит электроэнергии или свободные маневренные мощности, в теории можно было бы купить у них, как при любом дефиците тех же самых нефтепродуктов, но линии электропередач не позволяют получить эту электроэнергию из России. Вопрос: почему? Он должен быть задан «КЕГОК», который в целом должен обеспечивать энергобезопасность. Либо если не из России, то из северных или восточных областей Казахстана, где есть профицит электроэнергии. Вопрос также здесь должен быть к акимату Мангистауской области. Подчеркнем, что МАЭК сейчас находится на балансе в коммунальной собственности у акимата Мангистауской области. Акимат должен отвечать за ТЭЦ в регионах вне зависимости от формы собственности, скажем так, и при этом он тем более отвечает, если это в его ведомстве.
Вопрос к самому МАЭК: что у вас происходит, почему не предусмотрели, не предугадали, нет плана Б. По сообщениям СМИ, эти аварии были внезапными. Спросить у тех, кто живет в Мангистауской области, то они скажут, что перебои с электроснабжением, когда оно скачет, в принципе, уже давно длятся. Значит, вопрос надо было решать заранее и не доводить его до такой степени.
Безусловно, вопрос должен быть к «КазМунайГазу», нефтяным компаниям в целом: почему у вас нет собственной генерации? Вероятнее всего, для КМГ это дополнительные расходы в условиях того, что один из производственных активов – «Озенмунайгаз» этот год, скорее всего, завершит с убытком, может быть, впервые за последние годы. В условиях, когда денег не очень много, что-то инвестировать или строить, наверное, не совсем рационально. Вероятнее всего, этот газ по плану поставок должен быть поставлен на МАЭК, соответственно, если нет профицита газа, то, естественно, строить что-то, чтобы оно просто так стояло, тоже не совсем логично. Эта ситуация должна была быть подсвечена КМГ, потому что аварии на энергообъектах в Казахстане происходят далеко не в первый раз. Три-четыре года уже как стабильные перебои с поставками электроэнергии.
В этих условиях быстрая победа, быстрый шаг – это передача МАЭК «КазМунайГазу» или в «Самрук-Казына», потому что, когда акимат и регулирует, и сам же управляет, во-первых, есть конфликт интересов, во-вторых, у «Самрук-Казына» или КМГ больше компетенций. Также они, возможно, смогут остановить отток кадров из МАЭК, так как имеют больше ресурсов, чем акимат. На мой взгляд, сейчас такое решение, что этот электрокомбинат должен перейти в другую собственность, чтобы не было конфликта интересов у акимата Мангистауской области, чтобы были инвестиции в этот объект.
Если говорить о нефтяниках, то необходимо проработать вариант авансирования либо более высоких тарифов. Сейчас в Актау тарифы в среднем такие же, как по стране, это 20 тенге за киловатт-час. Нужно продумать, чтобы у МАЭК стало больше денег и этот убыток был закрыт и у них были деньги на капитальный ремонт, и нефтяники это могут сделать. Но в этом случае нефтяники должны получить гарантии, в том числе банковские, что в случае поломок и убытков это будет возмещено нефтяникам, если они платят больше. Это разумно.
Источник: inbusiness.kz
Оставить комментарий
