Подобное решение приведет к бегству инвесторов, предположил автор программы «Время говорить» Данил Москаленко.
Тема работы недропользователей была затронута в ходе дискуссии на Atameken Business в программе «Время говорить». Автор и эксперты обсудили предстоящее регулирование оптовой цены нефтепродуктов. Правительство намерено установить предельную стоимость на бензин и дизтопливо.
Данил Москаленко:
— Что это за инициатива? Во-первых, она быстро объявлена. Меньше десяти дней на обсуждение на сайте «Открытые НПА». Как к этому относиться?
Олжас Байдильдинов, эксперт, ведущий программы «Байдильдинов. Нефть»:
— Правительство и профильное министерство предпринимают шаги, которые они могут сделать, которые сейчас у них остаются в резерве. Раньше регулировали только розницу, предельно розничную цену. Сейчас хотят регулировать не только розницу, хотят регулировать и оптовую цену на НПЗ. Это означает автоматически, что те, кто в эту границу не укладывается, опт и розница, они соответственно либо продавать не будут, либо будут идти на какие-то убытки, либо мы будем видеть то, что традиционно видели на АЗС: «бензина нет, только по талонам».
Данил Москаленко:
— Как в нашей стране – нефтяной стране – это возможно?
Олжас Байдильдинов, эксперт, ведущий программы «Байдильдинов. Нефть»:
— Это возможно, и это так же, как было с сахаром, как было с луком. Любое государственное регулирование приводит к тому, что нет инвестиций в отрасли, нет новых проектов, а у нас за последние 20 лет нет ни одного нового месторождения нефтегаза. При этом у нас дисбаланс цен с соседями, о котором мы очень много говорим, он достигает порядка 100 и выше тенге за литр. В этих условиях наш внутренний рынок – это дырявое ведро. У нас берут дизельное топливо, бензин. Вывозят за границу, перепродают по серым схемам. И если посмотреть на структуру потребления, то мы в 2023 году будем импортировать из России порядка 700-800 тысяч тонн дизельного топлива.
Ануар Нуртазин, экономист:
— Здесь сложно не согласиться по текущим комментариям, но все-таки обратил бы внимание по государственному регулированию экономики. В целом, это общепринятая практика для обеспечения макроэкономической стабильности. С учетом того, что у нас уровень жизни в регионах намного ниже, чем в центре. Соответственно, у нас хромает не только ценообразование на энергоносители, у нас в целом хромает вся фискальная политика. То есть равномерное распределение бюджетных средств, равномерное распределение средств среди населения. Резкий переход вызовет социальный взрыв.
Данил Москаленко:
— Пусть они тянут эту нагрузку!
Ануар Нуртазин, экономист:
— Нет, не в этом дело. Дело в том, что к этому надо подходить разумно. Мы должны подходить к этому с новыми стимулирующими программами. То есть разбить систему стимулирования на несколько отраслей: налоговую, фискальную и бюджетное субсидирование. Но чтобы это сделать, нужно, чтобы этим занимались не администраторы, а люди-творцы, люди, в которых есть «божья искра», и они могут заглянуть за горизонт обыденного.
Данил Москаленко:
— Может быть, Олжас Байдильдинов? Почему вы (обращается к Байдильдинову – прим. ред.) с вашими мыслями не идете в правительство?
Олжас Байдильдинов:
— Не ко мне вопрос (улыбается).
Один из телезрителей выразил несогласие с мнением экспертов, поддержав госрегулирование. «Иначе магнаты будут продолжать диктовать свое», — отметил он.
Олжас Байдильдинов:
— Никаких магнатов на рынке уже нет. 80% оптового рынка нефтепродуктов — это «КазМунайГаз». Социалистические лозунги показали свою несостоятельность. Мы видим это на дефиците всего. Я согласен с тем, что уровень жизни населения в нефтедобывающей стране должен быть достаточно хорошим, но цены на энергоносители ниже себестоимости быть не должны. Это – разного порядка вещи. Когда говорят, что что-то растет в цене, я всегда говорю: ГСМ уже два года на одном и том же уровне держится, овощи-фрукты выросли раза в два. Причем здесь топливо?
Спикер также обратил внимание на ухудшение в вопросе привлечения инвестиций в нефтяной сектор.
«Инвестиции мировые развернулись, они идут в Африку, в Мексиканский залив. В Казахстан они уже не идут, потому что мы перерегулировали этот рынок. На сегодняшний день недропользователи 30-70% от добываемой нефти должны поставлять на внутренний рынок, работать в убыток», — уточнил Байдильдинов.
Данил Москаленко:
— И вот сейчас в оптовую цепочку вмешивается правительство, ставит ограничение. И что мы будем видеть, если, например, какие-то отдаленные заправки закупают что-то… что с ними будет?
Олжас Байдильдинов:
— Тот, кто в эту вилку между оптовой ценой и розницей не уложится, он просто не будет продавать нефтепродукт. И на отдаленных АЗС мы просто увидим: «нет бензина», «нет дизеля».
Ануар Нуртазин:
— Можно как минимум пойти навстречу населению, раскрыть все контракты, которые были заключены. В том числе мы сейчас говорим о Тенгизе. Эти месторождения для нас крайне интересны. То есть мы не видим полной аудиторской и фискальной прозрачности по этим месторождениям. Конечно, это один из крупнейших наших налогоплательщиков, но не стоит забывать, что Казахстан страна не такая уж и богатая, хоть ее и считают нефтедобывающей. К примеру, бюджет РК сравним с бюджетом Татарстана, а это всего лишь один субъект РФ.
Данил Москаленко:
— Что мы будем иметь в этом случае? Кроме бегства инвесторов?
Продолжение дискуссии можно посмотреть по ссылке.
Источник: inbusiness.kz
Оставить комментарий
