Бензин и курс доллара – две темы, вызывающие у населения бурю эмоций (в случае их роста), причем первое зависит от второго. Давайте без эмоций проанализируем ситуацию и заявления. К слову, рост цен до 190-200 тг за литр я прогнозировал еще в 2014 году.
В предыдущей части #Казнефть мы рассмотрели общие «мифы и легенды» о казахстанской нефти, о манипулировании цифрами английско-французским беглецом Аблязовым и тезисах «почему мы не живем как в Эмиратах». Кстати, псевдооппозиционер, комментирующий все и вся и выходящий в прямые эфиры по любому негативному событию в течение получаса, почему-то оставил тот материал и выводы без своих комментариев. Видимо, нечего сказать.
Во второй части мне хотелось поговорить о «КазМунайГазе», но поднявшийся шум вокруг заявлений наших министров энергетики и национальной экономики немного сместил информационный акцент, так что рассмотрим ситуацию с ГСМ. Тем более тема касается всех. Ежегодно посвящаю аналитические материалы «недооцененности» наших ГСМ, например, предыдущий прогноз о повышении цен был в моей программе в августе 2018 года («Цены на бензин в РФ выросли, ждать ли роста в РК?»).
Что же происходит, почему о росте заговорили вновь и что изменилось в информационном поле – об этом во второй части публикаций о казахстанской нефтегазовой отрасли. Начнем по порядку.
1. Первое правило Бойцовского клуба, или Никто ничего не знает Помните фильм «Бойцовский клуб» с Брэдом Питтом и ту знаменитую фразу? «Первое правило Бойцовского клуба: никому не рассказывать о Бойцовском клубе. Второе правило Бойцовского клуба: никогда никому не рассказывать о Бойцовском клубе». Вот с внутренним рынком ГСМ в Казахстане примерно такая же история: население и автолюбители ничего не знают о том, как формируются цены, из чего состоят, сколько налогов и какая величина маржи поставщиков/ розничных сетей АЗС.
Очередной, можно сказать, недостаток информационной работы с гражданами. Чем весьма успешно пользуются различные деструктивные элементы вроде лидера несуществующей партии ДВК, его небольшой ролик под названием «Почему растут цены на бензин?» просмотрели почти 270 тыс. раз (за два года). Между прочим, в нем используется один и тот же прием – берутся общеизвестные факты, существенная и важная часть из них не упоминается, зато остальная искажается в пользу лозунгов «в Казахстане все плохо», «почему такой дорогой бензин в нефтедобывающей стране» и так далее. Все как раз-таки наоборот – бензин у нас дешевый, и в этом проблема.
Нетрудно догадаться, какие лозунги и истерия в соцсетях развернутся после повышения – призывы к митингам, отставкам министра и руководителей КМГ (хотя нацкомпания несет основное бремя по поддержанию цен), давайте сигналить в автомобилях каждый день в такое-то время в знак несогласия и др. Возможно, предвидев это, уже на следующий день Канат Бозумбаев сказал, что «в этом году акцизы поднимать не надо».
Первый блин (о повышении акциза) вышел комом, но перенос сроков проблем не решит. А бурная негативная реакция вновь демонстрирует отсутствие понимания у общества того, что все это время цены искусственно сдерживались для поддержания социальной стабильности и экономического роста. Рецепт, в общем-то, простой: нужно подробно и с определенной периодичностью рассказывать – вот цена на бензин на пистолете АЗС, вот из чего она складывается, столько-то налогов в этой цене (примерно 60% – точнее пусть скажут в уполномоченном ведомстве) и вот какой объем теряют нефтедобывающие компании и государство на этих низких по мировым меркам ценах (сейчас даже у соседей цена выше на 70-100 тенге).
2. Крадущийся акциз, затаившийся транспортный налог Что ж, в результате всем понятно: акциз будет повышен, возможно, постепенно. Полагаю, что у Комитета государственных доходов возникли бы трудности с администрированием плавного повышения акциза, например, на 1-2 тенге в месяц, поскольку могут возникнуть разные «пограничные» ситуации с выплатами, т.к. экономические субъекты (сети АЗС) не очень-то заинтересованы в увеличении налоговых выплат. Следовательно, «ступеней» повышения будет несколько, скорее всего, ежеквартально на 3-4 тенге.
В качестве пряника для автовладельцев министр энергетики сказал, что было предложено «отменить налог на транспорт для малолитражных автомобилей» до 3 литров. В целом в Казахстане уже давно предлагают отменить налог на транспорт, включив его в виде акциза в цену ГСМ. Этому в рамках публикаций будет посвящен отдельный материал, пока же отмечу следующее: владельцы автомобилей до 3 литра вовсе не являются «наиболее уязвимыми», во всяком случае, явно не все. Сейчас владельцы авто указанной категории платят от 1 до 9 МРП в год.
Обратимся к официальным данным КГД, размещенным на официальном сайте. Если я правильно нашел и скачал информацию (а у меня есть в этом некоторые сомнения), то за 2018 год налог на транспорт с юридических лиц составил 9,4 млрд тенге, физических – 57,8 млрд тенге, итого 67,2 млрд тенге.
Напомню, что этот вид налога поступает в местные бюджеты областей. Если кто-то с КГД прочитает этот текст, просьба проверить правильность цифр – таблица под названием «dekabr_rus» в столбце декабрь 2018 года, КБК 104401 и 104402. Акцизы на бензин (КБК105279, 105283, 105284) составляют 67,5 млрд тенге. То есть это примерно равные величины. При этом по налогу на транспорт очень много нюансов, которые наше законодательство не учитывает, и считается, что этим автовладельцам необходима поддержка.
Несколько контраргументов:
А. Все таксисты, которые расходуют бензин и газ гораздо больше, чем среднестатистические автовладельцы, ездят именно на таких авто. Они не платят налоги, не зарегистрированы как ИП, бюджет в целом теряет на этой категории «профессионально самозанятых». Отмена налога на транспорт для этих водителей была бы несправедливым решением.
В. Автомобили до 3 литров потребляют топливо по-разному. Это может быть бюджетный и экономичный Hyundai Accent с объемом 1,4-1,6 л или вовсе неэкономичный старый «немец», который может расходовать в два раза больше. Объем двигателя в мире уже давно не является мерой потребления. Если посмотреть на Россию – там облагаются лошадиные силы, то есть мощность двигателя, что является более справедливым экономическим показателем, хоть и не самым совершенным.
С. Автомобили до 3 литров бывают абсолютно несопоставимыми. Взять, к примеру, тот же самый Hyundai Accent – стоимость на «Колесах» 3-4 млн, а новый 2-литровый турбированный Lexus RX 200t – 17-19 млн, новый твинтурбо BMW X6 – от 28,4 млн тенге. Они, что, все зарабатывают мало и их нужно освободить от налога? Ремарка, конечно, не министру энергетики, а в целом нашим критериям налогообложения автомобилей. Помните, некоторые получатели адресной социальной помощи жили в 2-3-этажных коттеджах? Вот здесь такая же ситуация.
D. С администрированием/собираемостью транспортного налога есть затруднения. Сколько автовладельцев не платят этот налог, кто-то до сих пор платит за угнанный или поврежденный в ДТП, кому-то этот налог/пеню амнистируют.
Е. А как быть с заезжающими/находящимися на территории РК автомобилями соседних стран? А с развитием ЕАЭС их станет больше. Получается, что они пользуются нашими дорогами, инфраструктурой, а налоги платим мы с вами. Предложение простое, звучавшее уже со многих трибун и изданий – отменить налог на транспорт, включив его в цену бензину/ГСМ. Кто больше потребляет – пусть больше и платит.
Справедливо, понятно, легко администрируется и при этом 100%-ная собираемость. Сколько эта мера прибавила бы к цене бензина? Если наш внутренний рынок в год потребляет примерно 4 млн тонн бензина (с запасом), это примерно 5,4 млрд литров в год (в одной тонне бензина примерно 1351 л), берем величину годового сбора налога на транспорт (67,2 млрд) и получаем 12,5 тенге. Если автовладелец платил 9 МРП налога, то эта «прибавка» в 12,5 тенге эквивалента потреблению 1 800 литров в год, или 150 литров в месяц. Простые, понятные цифры.
3. У нас низкие цены. В долларах Казахстан сейчас, действительно, входит в топ-10 стран с самыми низкими ценами, мы находится примерно на 6-7 месте (данные на 14 октября): Указал среднюю цену в РК 150 тенге за литр, т.к. в различных регионах она разная, в западных регионах цена составляет около 143-144 тенге. Как видим, Казахстан выглядит выгоднее в плане цен и по сравнению с нефтедобывающим Азербайджаном, и любимыми нами Эмиратами, а вот и средняя цена в России – 276,9 тенге за литр!
Самые высокие цены в мире в нефтедобывающей Норвегии и экономически развитом Гонконге. Конечно, традиционный контраргумент в комментах – тогда сделайте в РК такой же уровень жизни. Обычно за сравнению берут средние уровни заработных плат, но если их сопоставить по уровню, сколько на среднюю заработную плату можно купить литров бензина или другим показателям – то и в этом случае Казахстан держится на хорошем уровне. Так в чем же проблема, скажете вы? Ну да, низкие цены в долларовом выражении (меньше 40 центов), так пусть и дальше будут такими! Не будут. И вот почему.
4. Курс доллара В российском КВН как-то была весьма занимательная песня: Нефть $125, бензин 22 (рубля), Нефть 75, а бензин 32, Нефть почти 50, а бензин 36, Слушайте, в этом бензине нефть-то хоть есть? Далее смех и овации зрителей. А ведь с точки зрения потребителей, в том числе и казахстанских, ситуация выглядит именно так. Нефть падает, а бензин почему-то растет. Давайте поясню. Нефтедобывающие компании продают нефть за рубеж в долларах, внутренний рынок в Казахстане всегда был и пока остается дотационным, поскольку нефтяные компании продают нефть на внутренний рынок по ценам гораздо ниже рыночных, раньше – примерно в 2-2,5 раза ниже, сейчас из-за падения курса тенге – более чем в 3 раза. В 2016 году я проводил небольшой анализ нашего внутреннего рынка («Субсидии внутреннему рынку ГСМ: сколько теряет РД КМГ?»), так вот сумма недополученной прибыли только у РД КМГ (тогда существовала эта компания) составляла около 1 млрд долларов в год, а в целом наш внутренний рынок дотировался нефтяными компаниями на 2 млрд долларов! И это объективная цифра, поскольку сравнивались цены по нетбэку, то есть внутренний рынок против экспортных маршрутов за вычетом транспортировки и сборов. Естественно, это не могло продолжаться ежегодно, и большая заслуга экономического блока Правительства и национальной компании «КазМунайГаз» в том, что мы до сих пор живем при таких низких ценах. Но чем ниже курс тенге к доллару, тем ниже доходы (а иногда и ниже себестоимости) оказываются поставки на внутренний рынок, поэтому во всех нефтедобывающих государствах (даже в странах Персидского залива) в последние годы отмечается рост цен на нефтепродукты. Курс тенге в целом находится вне пределов анализа моих материалов, хотя и есть много интересных выводов и наблюдений, но если коротко подытожить этот пункт: вслед за падением тенге мы всегда будем видеть рост цен на ГСМ – это первый фактор и сторона Бензинового треугольника.
5. Цены на нефть Я неслучайно привел ту шутку из КВН, ведь если вспомнить хорошие для нефтяных цен годы (2005-2007, 2011-2013), то несмотря на высокие цены на нефть, цены на ГСМ были не столь высоки. В чем причина? В прослойке жира. Высокие цены на нефть позволяют нефтяным компаниям и государству немного прикрывать глаза на недополученные доходы и налоги. Когда цены на нефть держатся выше 100 долларов за баррель, можно продавать нефть на внутренний рынок по 30-35 долларов, но когда цены в районе 50-60, это уже непозволительная роскошь. Основными поставщиками на внутренний рынок являются добывающие активы КМГ и небольшие частные компании, себестоимость их добычи высокая. Может доходить до 30-40 долларов за баррель. При этом иностранные консорциумы, добывающие нефть на Тенгизе, Карачаганаке и Кашагане, освобождены от такой «социальной» нагрузки по условиям контрактов. При этом (возможно) они бы поставляли сырую нефть на внутренний рынок, но только по мировым ценам, т.к. инвесторам важен возврат инвестиций и прибыль, а внутренний рынок все же не их зона ответственности. В итоге получается ситуация, при которой падение тенге вынуждает повышать внутренние цены, и это к тому же усугубляется мировым падением цен на нефть. В период высоких цен на нефть и относительно крепкого тенге в Казахстане были низкие цены на бензин, просто мы тогда об этом не задумывались. Это было принято «как данность», и уже вошло в привычку, изменившиеся условия поставили экономический блок Правительства в непростую ситуацию, но цены все эти годы сдерживались. Конечно, в идеале было бы разделить поддержку внутреннего рынка между всеми добывающими компаниями и консорциумами пропорционально их уровню добычи, но пока это неосуществимо.
6. Причем здесь акциз? Возможно, вы подумали: «Окей, цены на нефть и курс тенге, но причем здесь акциз?». Акциз в этой ситуации ни при чем, поскольку мы говорили об общей картине на внутреннем рынке ГСМ. И на момент моих предыдущих обзоров ситуации бюджетный фактор еще не был столько существенным. Но ситуация поменялась, и в том числе из-за падения цен на нефть. В 2018 году доходы государственного бюджета снизились на 6,6%, и за последние годы это произошло впервые. На фоне этого государство продолжает увеличивать социальные обязательства и поддержку, а где брать на это деньги? Если фактор нефтяных цен и курса тенге являются одной стороной Бензинового треугольника, то вопросы поступлений в бюджет стали его второй стороной. Об этом и говорил министр национальной экономики Руслан Даленов: «Бюджетные расходы выросли солидно, в том числе социальные обязательства. В республиканском бюджете расходы на социальную сферу уже превышают 45%. Естественно, что нужна бюджетная консолидация, в том числе путм фискальной функции акцизов». То есть повышение акцизов является вынужденной мерой из-за снижения поступлений в местные бюджеты. Но это повышение не устранит дисбаланса между внутренним рынком и экспортными поставками, следовательно, увеличение не будет последним. Говоря о российских ценах, нужно понимать, что там в структуре розничной цены около 70-73% составляют налоги и сборы с цепочки добычи нефти и реализации нефтепродуктов, один только акциз составляет около 18% от розницы – в РК даже с учетом повышения акциза с 8 до 18 тенге и роста конечной цены до 160-165 тенге это около 11%. То есть львиная часть стоимости бензина или дизеля на пистолете АЗС – это налоги, а не прибыль нефтяных компаний, поставщиков или розничных сетей. И поскольку есть перетоки ГСМ в соседние страны, с одной стороны, и необходимость увеличения бюджетных поступлений, с другой – налоги будут расти, а вместе с ними и цены.
7. Что будет с нефтепереработкой Немаловажным фактором является и звено нефтепереработки. Как вы знаете, наши НПЗ прошли модернизацию, качество нефтепродуктов сейчас соответствует уроню Евро-4 и Евро-5. Наши автомобили действительно перестали «ругаться» на качество топлива, в отличие от прошлых лет. Но это дорогое удовольствие – модернизация отечественных заводов обошлась более чем в 6 млрд долларов – актуальную точную цифру по трем заводам мне пока найти не удалось, нужно высчитывать. Оставим эту тему для отдельного материала. Скажу лишь, что эту сумму модернизации будут, конечно же, выплачивать потребители этих нефтепродуктов, то есть мы с вами. Причем часть этой суммы была взять в кредит в иностранных банках/банках развития и, естественно, выдавали ее в иностранной валюте. Опять этот курс тенге! То есть падение курса тенге должно влиять (хоть и опосредованно) и на стоимость нефтепереработки. Сейчас тарифы и их доля в цене бензина/ГСМ относительно невысоки. Но заводы (если ничего не изменилось) планировали выставить на приватизацию (сейчас два принадлежат полностью, а третий находится в совместной собственности НК КМГ). Иными словами, невозможно улучшить качество нефтепродуктов до мирового уровня, а цены оставить прежними. Хочешь качество – плати. Возможно, экспорт нефтепродуктов, которых сейчас производится больше, чем мы потребляем, выровнял бы финансовую ситуацию с нефтепереработкой, но структура отрасли такова, что нефть на НПЗ поставляют на давальческой основе, а сами НПЗ нефтепродуктами не распоряжаются и не продают их.
8. Третья сторона треугольника – ЕАЭС, ВТО, рынок Третьим фактором является глобальная экономика, в которую встраивается и наша республика. В рамках ЕАЭС к 2025 году наши страны должны перейти к равнодоходным ценам на нефть, газ и нефтепродукты, то есть цены должны формироваться на основе экспортных цен за вычетом налогов и расходов на транспортировку. Многие ругают ЕАЭС, но это не только положения самого Евразийского экономического союза, это и требования Всемирной торговой организации. Дело в том, что в рамках ВТО является обязательным условием прекращение субсидирование внутреннего рынка, поскольку в противном случае страна получает конкурентные преимущества, «дискриминирующие» производителей из других стран. Через некоторое время Казахстан перейдет к этим ценам на энергоносители (в широком контексте), и, как уже отмечали ранее, это большая заслуга кабинета министров, что все эти годы мы не наблюдали шокового роста. При этом с 2019 года часть объемов нашего сжиженного газа уже реализуется на казахстанских биржах/электронных торговых площадках, позже по такому рыночному механизму будут торговаться нефть и нефтепродукты. «Это рынок, детка», и здесь все определяется спросом и предложением.
9. Сценарии и сигналы Знаете, «сценарий» с объявлением о планируемом повышении акцизов не был идеальным, люди снова почувствовали, что государство их обманывает и хочет на них наживиться. Давайте взглянем на хронологию важных событий за этот год (экономических событий). В конце июня Касым-Жомарт Кемелевич объявил о кредитной амнистии для некоторых категорий заемщиков (общий объем помощи – примерно 105 млрд тенге, поддержку получат около 500 000 заемщиков), в начале сентября Президент поручил освободить микро- и малый бизнес от налогов на три года (объем помощи – не менее 200 млрд тенге в год, это поддержка для 700 000 индивидуальных предпринимателей и около 200 000 юридических лиц), в октябре в Правительстве (у людей создалось такое ощущение) начали думать, откуда взять деньги на социальные обязательства/ поддержку – и решили повысить акциз на бензин. При этом, конечно же, население запомнит именно повышение цен на ГСМ, а товары и услуги начнут расти уже завтра, не дожидаясь этого повышения.
Логически красивым выглядел бы немного другой сценарий (ведь ситуация с перетоками ГСМ в другие страны известна и тянется уже много лет), например, на каком-то расширенном правительственном совещании: Министр энергетики: – В Казахстане низкие цены на ГСМ, это приводит к перетокам и разным схемам серого экспорта в соседние страны. Мы субсидируем их экономику. Министерство предлагает постепенное повышение акцизов, средства пойдут в бюджет, нефтяные компании или сети АЗС от этого не выиграют. Это необходимо для избежания дефицита.
Министр национальной экономики: – Это может привести к росту цен на товары и услуги наших предпринимателей, реальный уровень доходов населения снизится.
Президент: – Повышение акциза одобряю, поручаю разработать меры поддержки социально незащищенных слоев населения и, самое главное, малого бизнеса, чтобы повышение не повлияло на рост цен.
Чуть позже появился бы документ с указанием объемов помощи, сумм и стало бы понятно, что малый бизнес действительно за счет налоговых льгот получает гораздо больше, чем прирост стоимости бензина. Но, как говорится, запоминается последнее. Поэтому, несмотря на меры государственной поддержки, малый бизнес повысит цены на товары и услуги из-за роста цен на ГСМ.
В целом от Правительства, на мой взгляд, в последние годы не поступало сигналов о планах и необходимости повышения цен на ГСМ, из-за чего для населения это стало неприятной неожиданностью («нормально же общались», а тут вы цены поднимаете). Хотя еще 9 января 2013 года Елбасы говорил о том, что казахстанцам нужно покупать небольшие и экологичные автомобили, экономить топливо, а в сентябре 2015 года Лидер нации говорил о том, что Казахстан находится в общем экономическом пространстве и нужно выравнивать наш внутренний рынок.
10. Что взамен? Однозначно, что взамен повышения цен на топливо должны быть и какие-то другие инициативы. К примеру, хотя это утопическая идея, предоставлять каждому частному автовладельцу 50 литров ГСМ по какой-то льготной цене (механизмов можно продумать много), предпосылки следующие: да, мы нефтедобывающая страна, но вы (автовладельцы) должны экономно относиться к нашему главному экспортному товару, вот вам 50 л в месяц по льготной цене, на малолитражном автомобиле это примерно 500 км пробега в месяц, ездишь больше или занимаешься извозом – остальное покупай по рыночным ценам.
Вполне логично и социально ответственно: каждый получает льготы, но иждивенчество не поддерживаем. Также вполне резонным будет вопрос расходования этих самых акцизов. По сути, эти деньги будут направляться на социальные расходы, а почему мы (автовладельцы) должны поддерживать, например, неблагонадежных заемщиков? Хотелось бы больше прозрачности и целевого использования. Идеальной была бы ситуация: в этом году собрали столько-то акцизов, эта сумма будет направлена на строительство дорожных развязок и др., мер, облегчающих жизнь автовладельцам.
Думаю, неплохо было бы всерьез заняться оптимизацией дорожного движения в наших городах, пробки и заторы не только увеличивают время в пути, но и приводят к бесцельным тратам горючего. P.S. 18 октября на совещании с участием членов Правительства, партии Nur Otan и фракции в мажилисе Нурсултан Абишевич справедливо отметил: «… депутаты нашей партии недостаточно активно используют средства массовой информации.
Кроме того, фракция Nur Otan не всегда проявляет инициативу по широкому спектру вопросов, волнующих общество. За последние несколько месяцев члены фракции Nur Otan не выразили своей позиции практически ни по одному резонансному случаю». Что думают депутаты парламентской фракции о повышении акциза? Кажется, никто не высказывался.
Источник: inbusiness.kz
Оставить комментарий
